Традиционная керамика орибэ – стиль одного индивидуалиста?
Когда мы говорим о культуре восточных стран, особенно Китае, Корее, Японии, то противопоставляя их Западу, чаще всего формулируем это как антагонизм индивидуального и коллективного. Зачастую бытует мнение, что такое устройство общества, иногда объясняемое «рисовой теорией», отрицает участие личности в истории, культуре, искусстве. С этим можно соглашаться или спорить, а можно познакомиться с историей возникновения одного из классических видов японской керамики – орибэ.
Следует сказать, что для Японии керамика – это не просто один из видов домашней утвари, отдельные образцы которой стали произведениями искусства. Это неотъемлемая часть японской культуры. Начнем хотя бы с того, что нет точных данных, где и когда человек освоил глину для производства гончарных изделий, но древнейшие из них были найдены археологами именно на территории современной Японии. И этим объектам от 13 до 10 тысяч лет! Конечно, эти емкости были простыми, часто формировались из колец (лент), уложенных друг на друга. Но даже древние изделия тусклого желто-рыжего цвета были декорированы, чаще всего оттисками. И в следующую эпоху неолита (с 10 до 2.5 тысяч лет назад) керамика в Японии развивалась непрерывно, являясь неотъемлемой частью культуры Дземон. Было найдено множество ее образцов. За это время изделия научились обжигать при более высоких температурах, украшать, добиваться разных оттенков желтого и красного при окислении примесей железа в глине. И когда на смену культуре Дземон пришла культура Яей, только тогда древние мастера освоили что-то на подобии гончарного круга. В третьем веке нашей эры начинается новый культурный период, и керамика уже создается в двух режимах обжига: восстановительном и окислительном, что приводит к появлению не только теплых желто-красных тонов, но и ровных серых оттенков. Первые же глазури, которые считались самыми красивыми, были белыми и зелеными (с добавлением меди).
Гораздо интереснее то, что с тех самых пор, хотя мастера-японцы и достигли высот в использовании гончарного круга, самые древние способы ручного изготовления посуды не просто оставались популярными, они ценились больше! Ручная формовка признавалась вершиной мастерства. Именно она позволяла считать предмет произведением искусства, имеющим свою индивидуальность.
С приходом на Японские острова культуры чаепития вместе с буддизмом, одним из первейших предметов ритуального действа, а потом и домашнего обихода, стала чашка. И если первые из них привозились из Китая и обозначались термином «ван», то где-то с пятнадцатого века уже разросшиеся мастерские Сэто (о. Хонсю) стали создавать местные чашки для чайного действа, известные под общим названием «тяван». Тогда же развивается и искусство нанесения глазури благодаря повышению температуры обжига. Мастера изобрели и так называемую «пепловую глазурь», покрывая изделия пеплом перед обжигом. Одним из самых популярных оттенков был бледно-зеленый.
Но это не были чашки в нашем привычном понимании. Они представляли из себя сформированные сосуды без ручек с ровными достаточно высокими стенками такого размера и формы, что б удобно было держать в руках, ставить и брать с татами. Главное их отличие от китайских - это отсутствие намеренного «украшательства», полное раскрытие природного потенциала глины как материала. Иногда – неровность формы, доходящая почти до деформации или разлома, выявленная текстура, неполное смешение нескольких видов глин.
Чем это было на взгляд европейца? Недостаточным мастерством, отсутствием симметрии, идеальных ровных цветов и четких рисунков… В этих предметах было мало «красивости». Но японские мастера, исповедовавшие принцип «ваби-саби», не стремились к идеальной красоте. Каждый предмет – личность, если можно так выразиться, полностью раскрывшая задумку мастера и возможности сырья, у которой отсутствует напрочь желание нравится. Лучшие тяваны того времени (шестнадцатого-семнадцатого веков) признаются японцами духовной ценностью и сокровищем нации, получают свои имена. Так именно тяван можно считать квинтэссенцией достижений японской традиционной керамики.
Элементы декора керамики также соответствовали принципу «ваби-саби» и помогали раскрыть замысел мастеров. Керамисты все чаще отказывались от классического черного, зеленого с переливами, характерного для китайских чаш – тэммоку. И это объяснялось, во-многом, другим сырьем и технологией, а не только сменой вкусов и предпочтений. Перед чайными мастерами открылся бесконечный простор для творчества, ограниченный только технологиями и эстетикой природности, безыскусной простоты.
В этих экспериментах на смену гладким слоям глазури пришли «небрежные» потеки, вспенивания, наслоения и частичные изменения ее цвета. Уже не считались изъяном трещинки, пузырьки, кратеры на поверхности готовых чаш. Часто заливка глазурью намеренно оставалась незавершенной, подчеркивая несовершенную красоту чашки и позволяя руке прикоснуться и почувствовать сам материал.
В отличие от китайских чашек, рисунки появлялись другие: более схематичные, простые, символизирующие понятные именно японцам растения, цветы, бытовые предметы.
Когда говорят об этом новом периоде в истории японской керамики, первыми вспоминают тяваны раку, но не менее достойна упоминания другая техника, или, скорее, стилистика того времени – орибэ. Эта моментально узнаваемая керамика получила свое название от имени одного чайного мастера – Фуруты Орибэ (1544-1615). Он был не только признанным чайным мастером, современником, а потом и последователем (некоторые источники называют его и преемником) Рикю.
Свою карьеру этот потомок богатого феодального рода сделал на военном поприще, и неизвестно, где он учился чайному действу. Для Японии того времени нет противоречия в том, что знаменитый военачальник исповедовал дзен, знал высокие искусства (не только чай, но и каллиграфию, стихосложение и т.д.), как мастер чайной церемонии стал известен уже к сорока годам. Он занял очень высокое положение как помощник Сэн Рикю, чайный мастер, главный мастер сегуна Токугава. Самое интересное, что этот человек в ту насыщенную личностями эпоху запомнился как новатор чайного действа, достаточно вольно интерпретировавший предлагаемые каноны по воспроизведению росистой земли, чайной комнаты и утвари.
Он привнес в чайную комнату все новшества керамики того времени. Нет свидетельств, что он сам изготовлял ееу. Есть даже мнение, что стиль, приписываемый ему, сформировался после его смерти. Но если верить его современникам и гостям, то именно этот мастер использовал тяваны, цветом и формой определившие стиль его имени.
Вдохновленный формами раку, уже невероятно популярными в то время, Фурута Орибэ не отходил от традиций, что выразилось в формировании тяванов, вручную, без использования круга. Гармонию же керамике орибэ придавал выбор цветов для изделий: черный, зеленый, белый. Особенный блеск зеленой глазури позволили получить корейские мастера, работавшие в Мино (первые изделия с печатью Орибэ, считается, вышли из печей Motoyashiki). Их многокамерные большие печи проводили окислительный обжиг при температуре выше 12000. Узор наносился коричневый, а не закрашенные черным или зеленым участки покрывались белой глазурью.
Одной из причин сомневаться в том, как именно мастер повлиял на этот стиль, можно считать то, что в отличие раку - утвари для чая, в технике орибэ производили множество домашней посуды.
Но насколько же выделялись эти предметы в чайной комнате, если до сих пор эта стилистика, практически забытая после его смерти и возрожденная в двадцатом веке, до сих пор узнаваема и носит его имя! А бросались в глаза они не так цветом, изначально - формой. Так один из гостей мастера описал тяван как «робко изуродованный», другие говорили о том, что при создании утвари «что-то пошло не так». Именно Фурута Орибэ выбирал тяваны настолько неправильной формы, что в них тяжело было взбить чай. Они были ниже раку, но деформированы настолько, что напоминали ботинок, а не окружность. По свидетельствам, из его мидзусаши могла протекать вода, чайре были повернуты выемками (в других источниках – сколами) к гостям.
Но современники выделяют подвиды орибэ по цвету глазури, хотя такая классификация достаточно расплывчата. Поскольку мастера-керамисты явно вдохновлялись раку, то первые орибэ – черные. Но технология производства и обжига сильно отличалась. Сейчас выделяют два вида черной орибэ: оribe-guro (чисто черная глазурь, получаемая быстрым охлаждением посуды) именно неправильной формы и kuro-оribe (глазурь, похожая на Сэто), с черно-белым, часто графическим узором.
Самой популярной считают зеленую орибэ - аo-оribe. Эта керамика очень отличается от классического ровного зеленого цвета китайской утвари. Зелень в орибэ натуральнее, имеет много оттенков, наплывов, плотности, так как наноситься не кистью, а заливается, оставляя иногда потеки или пробелы. Тут сочитают зеленый с белым. На свободной от зеленой глазури части наносится коричневым цветом рисунок. Это лаконичные изображения растений (тростника, бамбука, ирисов, лотоса, риса, хурмы), воды или символов, предметов (звезд, колес и т.д.). Очень интересно выглядят комбинации геометрических элементов и природных.
Иногда выделяют со-оribe – залитые только зеленой глазурью предметы так, чтоб оставалась непокрытой только часть подножия, обнажая глину. Это монохромные орибэ.
Если для производства орибэ смешивают красную и белую глины, то цвет керамики получается теплым, бежевым (но не красным). Такие изделия называют наруми-орибэ, они отличаются самой богатой текстурой. Иногда выделяют отдельно красные орибэ, где используется красная глина и не используется зеленая глазурь.
Действительно сложно поверить, что все это придумал один человек – Фурута Орибэ. который не делал утварь сам, а выбрал изделия и цветовую гамму, задавал направление мастерам-керамистам и сформировал узнаваемый стиль. В то время - новаторский, в дальнейшем – незаслуженно забытый. Возродился стиль орибэ после Закона о защите культурных ценностей 1950 года. И теперь тогдашний образец новизны (а Фурута Орибэ часто использовал новые изделия, только из печи) и эксцентричности считается классическим стилем и сочетанием цветов.
В наше время керамика орибэ чрезвычайно популярна, изделия в этом стиле можно встретить не только на чайных церемониях, но и во множестве японских домов. Эта стилистика активно развивается сейчас, например, в руках мастера Судзуки Горо, переосмысливающего классику орибэ и создавшего свой стиль горибэ. Он тоже использует сочетания зеленой и белой глазури, но рисунки наносит современные, изображая небоскребы, автомобили и прочие предметы, которые наполняют наш современный быт. Так видение мира и искусства одного мастера продолжает жить и в современном мире.
Автор: Оксана Дзюба